Исследовав обратную сторону утверждения «власть развращает», ученые убедились в том, что поведение, бросающее вызов общественным правилам, может подпитывать властный имидж нарушителей.
Обладание властью может закономерно давать людям ощущение большей свободы в поведении, являясь как бы карт-бланшем (выдаваемым обычно самим себе) на нарушение общественных норм и правил. Как это ни парадоксально, такого рода нарушения не подрывают авторитет «сильных личностей», а совсем наоборот – воспринимаются другими людьми как проявление силы и власти.
Такая подкрепляющая обратная связь в свою очередь придает еще больше уверенности в своих силах «нарушителям», что замыкает круг силы и ощущения вседозволенности.
Гербен ван Клиф и его коллеги из двух университетов Амстердама решили проверить, действительно ли люди воспринимают разного рода нарушения как проявление силы. Для проверки этой гипотезы ученые провели четыре эксперимента. В первых двух из них испытуемым давали для прочтения сценарии разных историй. Затем им предлагалось оценить степень нарушения норм поведения главными героями и дать субъективную оценку проявлениям их силы, властности. В первом эксперименте местом действия был холл для ожидающих подачи документов. У сценария было два варианта. В одном после длительного ожидания главный герой вставал, наливал себе кофе из термоса для персонала и возвращался на место. Во втором варианте человек просто выходил вымыть руки. Респонденты оценили действия главного героя в первом варианте как нарушающие нормы поведения, присвоив ему при этом более высокий балл по шкале проявления силы и властности.
В другом эксперименте главным героем сценария был бухгалтер, подающий своему руководителю отчетность с ошибками. В первом варианте он отказывался их исправлять, ссылаясь на то, что все равно никто ничего не заметит. Во втором – соглашался переделать отчеты, чтобы избежать ненужного риска. Респонденты оценили действия первого бухгалтера как более волевые, приписали ему больше силы, не отрицая при этом, что общепринятые нормы поведения он нарушил.
В третьем эксперименте задействовали видеоряд. Испытуемым предложили просмотреть два сюжета о человеке, пришедшем в кафе. В одном варианте мужчина садился за столик на улице, клал ноги на стоящий рядом стул, грубил официанту и, закурив, сбрасывал пепел на землю. Во втором – его поведение ничем не отличалось от прихода в кафе обычного вежливого человека. После просмотра этих эпизодов респондентам нужно было предположить, как поведет себя каждый из героев в случае, если ему принесут неверный заказ. Оказалось, что от нарушителя норм поведения большинство испытуемых ожидали скорее проявления гнева, нежели просто разочарованности. И снова-таки именно ему приписали больше влиятельности и силы.
В последнем эксперименте ученые решили исследовать восприятие людьми нарушения норм при непосредственном столкновении с ним в реальности. Были привлечены двое подставных участников. Когда испытуемый прибывал в нужное место, его уже ждал один из них. Экспериментатор провожал их обоих в отдельную комнату, просил не беседовать друг с другом и сообщал, что эксперимент начнется, как только прибудет третий участник. Прибыв с опозданием, тот (тоже подставной) кидал свою сумку на стол перед сидящими, а затем клал на него ноги. Через какое-то время экспериментатор заходил в комнату, предлагал испытуемым анкеты для заполнения и провожал каждого из них в отдельные комнаты. К вниманию, конечно же, принимались только опросники, заполненные реальными участниками. В этом эксперименте, как и в двух других, поведение нарушителя норм поведения было оценено как более волевое.
Ранее гипотеза о том, что сам факт нарушения правил и норм общественного поведения может питать имидж людей, обладающих властью, экспериментально не проверялась. Проводились разве что аналогии с расстановкой сил в преступных группировках, в которых чем больше нарушений, тем выше статус нарушителя (хотя эта аналогия ущербна, например, воры в законе стараются ничего не нарушать, по крайней мере явно).
Подтвердив одну гипотезу, исследователи все же оставили открытыми несколько не менее важных вопросов. В частности: существуют ли границы действия описанного эффекта? Сохраняется ореол силы при постоянном нарушении норм, или он со временем сходит на нет? Оставив пока эти вопросы без ответов, ученые тем самым обеспечили себе поле для дальнейших исследований.
Интересно: народная убежденность в том, что «бьет, значит, любит», также происходит из животных закутков человеческой психики?