Системы социального обеспечения переживают сейчас встряску – сильную, как никогда ранее. И не только в Европе, но и в некоторых странах Северной и Южной Америки, а также в Азии. Падение уровня рождаемости наряду с увеличением продолжительности жизни ведет к быстрому и ярко выраженному старению населения. Демографическая угроза усиливается еще и тем, как большинство стран финансируют свои государственные пенсионные программы.
Пути реформирования пенсионных систем
Многие пенсионные системы основаны на философии выплаты пенсий из текущих доходов (ВПТД). Вместо того чтобы заставить каждое поколение самому оплачивать свою пенсию, пособия, выплачиваемые сегодняшним пенсионерам, финансируются за счет взносов молодежи в пенсионные фонды. Солидарность между поколениями, однако, сильно зависит от числа людей, вливающихся в ряды рабочей силы. Когда это число падает в результате более низких уровней рождаемости и когда возрастающая продолжительность жизни увеличивает ряды пенсионеров, единственным способом для поддержания систем ВПТД является снижение величины пособий в соответствии с поступающими взносами.
Технические средства для восстановления финансового баланса являются довольно прямолинейными и влекут за собой либо явные, либо неявные меры. Явные меры заключаются в увеличении доходов за счет более высоких взносов, более активного участия рабочей силы, более сильного роста производительности или более крупных перечислений из общих налоговых поступлений. В качестве альтернативы можно увеличить количество лет, которые нужно отработать для того, чтобы иметь право на получение полного пенсионного пособия. Какой из методов наиболее эффективен?
Многие специалисты поддерживают увеличение официального возраста ухода на пенсию, считая это эффективным средством, поскольку оно, по крайней мере теоретически, увеличивает ряды вкладчиков, в то же время сокращая ряды получателей пособий. К сожалению, это интуитивно простое ожидание не совпадает с тем, что происходит на самом деле в наиболее развитых странах. В действительности средний возраст ухода на пенсию иногда заметно ниже, чем самый ранний допустимый возраст для нормальной системы ухода на пенсию. Период времени между уходом с оплачиваемой работы и вступлением в программу ВПТД варьируется в зависимости от страны и определяется изобилием государственных, частных и смешанных программ, поощряющих ранний уход на пенсию, таких как страхование по безработице, страхование от нетрудоспособности или некоторые виды выходных пособий. Кроме обилия льгот, существует также проблема, связанная с тем, когда индивидуум может подать заявку на их получение. Индивидуумы отзываются на стимулы, создаваемые большим количеством разнообразных программ раннего ухода на пенсию и ухода в установленный срок. Доступность программ раннего ухода на пенсию широко варьируется в зависимости от страны и сектора экономики. В одних странах самый ранний возраст ухода на пенсию равен 50 годам, а в других – он намного выше. Осуществленные недавно исследования показывают, что финансовые стимулы, поощряющие ранний уход на пенсию, иногда настолько хорошо работают, что продолжение трудовой деятельности становится слишком накладным. Неявный налог, взимаемый с того, кто продолжает работать следующий год и воздерживается от пенсионных льгот, может иногда составить практически всю сумму, которую он заработает за этот год. Такой тип чрезмерного финансового стимулирования действительно существует в некоторых странах (таких как Бельгия или Голландия), где имеются легкодоступные схемы раннего ухода на пенсию. При этом подобные схемы часто неспособны отрегулировать уровень льготных выплат таким образом, чтобы скомпенсировать больший срок их выплат.
На этот счет высказываются возражения, что схемы раннего ухода на пенсию служат целям, отличающимся от тех, на которые направлены традиционные схемы ВПТД. Правительства многих европейских стран используют принудительную отправку на пенсию в раннем возрасте, чтобы снизить уровень безработицы, эффективно уменьшая число тех, кто претендует на любое рабочее место за счет удаления с рынка труда более высокооплачиваемых работников старшего возраста. Такая политика также облегчает структурные изменения, поскольку более старые работники часто не имеют навыков, которые требуются в зарождающихся секторах экономики. Однако схемы раннего ухода на пенсию подразумевают невероятно большие и часто не учитываемые издержки для государственных бюджетов и пенсионных систем, так как они увеличивают объем льготных выплат и снижают взносы. Но, даже оставляя в стороне финансовые последствия, многие экономисты сейчас полагают, что система раннего ухода на пенсию не смогла обеспечить доступ к рабочим местам для молодых людей и снизить уровень безработицы.
Политика раннего ухода на пенсию повсеместно нуждается в реформировании. Нелогично продолжать субсидировать принудительный уход с рынка труда, одновременно пытаясь защитить государственную пенсионную систему ввиду надвигающихся огромных демографических трудностей. Это нелогично вдвойне, если принять во внимание тот скромный эффект, который планы раннего ухода на пенсию оказывают на уровень безработицы в целом и на безработицу среди молодежи в частности. Но реформа не должна ограничиваться только государственной пенсионной системой. Наоборот, изменение должно быть всеобъемлющим и включать ревизию огромного количества путей раннего ухода на пенсию. Увеличение официального возраста ухода на пенсию (в настоящее время в большинстве стран он приблизился к 65 годам) не дает нужного эффекта, поскольку множество людей больше не уходят на пенсию в рамках официальных пенсионных систем. В Бельгии, например, только каждый третий работник уходит на пенсию непосредственно в государственную пенсионную систему. Остальные покидают ряды рабочей силы по какой-либо схеме раннего ухода на пенсию.
Ужесточение правил, управляющих доступностью различных систем раннего ухода на пенсию, вероятно, будет более эффективным, чем увеличение «официального» возраста выхода на пенсию. Но пересмотр правил раннего ухода на пенсию не должен полностью отрезать доступ к программам социального страхования до достижения определенного возраста, например, 60 лет. В любой популяции существует значительная степень неоднородности, и поэтому как несправедливо, так и нежелательно вынуждать всех без исключения уходить на пенсию в одном и том же возрасте.