Юрий Костенко, народный депутат Украины, УНР:
– Перехiд iз фракцiї у фракцiю коштує десь в середньому до $50 тисяч. А щодо того, хто скiльки отримує за якийсь законопроект, – дуже важко сказати. Я навiть як депутат не знаю, скiльки коштує, наприклад, приватизацiя «Укртелекому», хоч, дiйсно, пропозицiї серед депутатiв лунали, що це близько $500 тисяч.
Олег Соскин, директор Института трансформации общества:
– Сколько стоит нажатие нужной кнопки в парламенте, мне сказать трудно. Все зависит от того, сколько денег стоит на кону. Но то, что народные депутаты на этом подрабатывают, я не сомневаюсь. Продаваться или нет – дело совести каждого. Однако поздно или рано – за все придется расплачиваться.
Александр Гудыма, народный депутат Украины, председатель Комитета ВС по вопросам ТЭК:
– Якщо окремi представники фракцiї, можливо, цим зловживають, то це не є масовим явищем. Тобто ми ще нiколи не голосували через факт фiнансовий. Хоча пропозицiї були. Тодi мова йшла про тисячi доларiв. Я припускаю, що в парламентi таке явище є, правда, в меншiй мiрi, нiж у Росiї.
Александр Пасхавер, президент Центра экономического развития:
– Нажатие кнопки оценивается по-разному. Все зависит от того, насколько ценно принимаемое решение и какие финансовые потоки задействованы в принимаемом документе.
Виктор Суслов, народный депутат Украины, фракция «Яблоко»:
– Мне кажется, что значительная часть депутатов нажимает на все кнопки совершенно бескорыстно. А что касается лоббирования, конечно, оно было и есть. В частности, при выборах спикера ВС некоторым фракциям предлагалось за чистый бюллетень до $10 тысяч.
Леонид Кравчук, экс-президент Украины:
– Конечно, лоббирование у нас в парламенте существует постоянно. Масштабы цен – в зависимости от темы, от вынесенного на голосование закона.
Алексей Марченко, народный депутат Украины:
– Я не належу до жодної фракцiї, за якими стоять полiтичнi партiї, що часто впливають на волю i рiшення народних депутатiв. Я обраний у мажоритарному окрузi, i мною керують лише iнтереси моїх виборцiв. Не знаю, скiльки це коштує, але не виключаю того, що за окремi рiшення, звичайно, iснують якiсь виплати.
Валерий Алешин, народный депутат Украины, председатель Комитета ВС по вопросам финансов и банковской деятельности:
– Ни разу ко мне с подобного рода предложениями или с возможными оценками моего голосования не обращались. По кулуарным слухам, существует влияние на принятие решений, когда речь идет, скажем, о приватизации крупных привлекательных объектов. Но, по крайней мере, я никакими фактами на сей счет не располагаю.
Николай Габер, народный депутат Украины, председатель Патриотической партии Украины:
– Не думаю, что для 70% депутатов нажатие кнопки стоит каких-то денег. Не потому, что они не готовы были бы рассмотреть такое предложение, а потому, что в Украине нет закона о лоббировании. Поэтому получается как бы теневое лоббирование, граничащее с коррупцией. Во всех цивилизованных странах такой закон (о лоббировании) существует. Поэтому деньги поступают на счета фракций открыто, честно, и это считается нормальным.
Валерий Череп, народный депутат Украины, СДПУ(о):
– Я далек от того, чтобы вообще на эту тему говорить, потому что знаю одно – лично для меня кнопка ничего не стоит. Я нажимаю кнопки так, как считаю нужным, я человек независимый.
Геннадий Удовенко, народный депутат Украины, НРУ:
– Я не знаю, ничего подобного нам никогда не предлагали.
Александр Волков, народный депутат Украины, «Возрождение регионов»:
– Мы нажимаем кнопку бесплатно, по совести, как того требуют наши избиратели и сегодняшняя экономическая ситуация в стране. Вот, скажем, был неподготовленный бюджет – мы за него в первом чтении не проголосовали.
Виталий Кононов, народный депутат Украины, председатель ПЗУ:
– Я за три года работы в парламенте не видел, чтобы нажатие кнопки чего-то стоило. Думаю, такого цинизма, как в российском парламенте, в Украине нет. У нас все договоренности между фракциями, группами, как правило, «оплачиваются» бартером, т. е. переходами депутатов из фракции в фракцию, решением каких-то кадровых проблем.
Василий Онопенко, народный депутат Украины, экс-министр юстиции:
– Я можу вiдповiсти тiльки за себе – це моя депутатська заробiтна плата. Нiяких пiльг i додаткових зарплат не маю.
Сергей Терехин, народный депутат Украины:
– Я абсолютно не в курсе. Являюсь представителем фракции, которая и славится тем, что никогда не нажимала кнопки ангажированно.
Наталья Витренко, народный депутат Украины, председатель ПСПУ:
– Я точно знаю, что за лоббирование платят, что есть такая форма политического бизнеса, и некоторые на этом зарабатывают огромные деньги. Это видно по депутатам: какими они приходят в парламент и какими они становятся. Я считаю, что Украина показала всему миру позорное ноу-хау в перекупке депутатов фракциями. Я могу привести факты, застенографированные на сессии Конотопского горсовета 29.09.2000 г. Выступала Ольга Гинзбург, член КПУ, которая в своем выступлении сказала, что ей «Трудовая Украина» предложила за переход в фракцию $30 тысяч.
Борис Андресюк, народный депутат Украины, председатель Комитета ВС по вопросам национальной безопасности и обороны:
– Не могу назвать ни одного подобного факта, когда со мной или, скажем, с нашей фракцией велись на эту тему даже разговоры.
Владимир Фиалковский, народный депутат Украины:
– Мне кажется, что Жириновский погорячился, когда сказал, что фракция в российской Думе может заработать всего миллион долларов в год. Я думаю, эта сумма значительно больше. У нас же нажатие кнопки, скорее, имеет другой оттенок – оно гораздо более ценно, это не вопрос денег, а вопрос существования, жизни и личной свободы для многих депутатов. Поэтому в украинском парламенте давно поняли, что деньги – не самое главное. Главное – просто жить и работать.
Александр Мороз, народный депутат Украины:
– Могу сказать, что нажатие кнопки не исчисляется деньгами. Просто не имею оснований или каких-то подтверждений для того, чтобы говорить о цене нажатия кнопки.
Дмитрий Понамарчук, пресс-секретарь НРУ:
– Прямо пропорцiйно безсоромностi депутата. Я знаю, що голоси продаються, але менi немає рiзницi, чи за одну гривню, чи за сто тисяч – це все одно гидко. Особисто я виступаю виключно за поiменне голосування з усiх питань.
Александр Зинченко, народный депутат Украины, лидер фракции СДПУ(о):
– То и дело в прессе всплывает тема «торгов» в Верховном Совете. Мне кажется, что проблема «финансовых» отношений в парламенте сильно преувеличена СМИ. Не исключено, что почву для таких домыслов дают частые переходы некоторых депутатов из фракции в фракцию. Партийных фракций в парламенте осталось не так уж много – их можно перечесть по пальцам. Это значит, что не все парламентарии идеологически определились. Такая идеологическая неопределенность в некоторой степени и порождает миграционный процесс, а СМИ пытаются под многие переходы парламентариев подвести «финансовую базу».