Советские памятники всегда были довольно суровыми, мрачными объектами, находиться рядом с которыми, независимо от почтения к их выдающимся героям и создателям, было откровенно трудно и неприятно. Все эти многочисленные монументы и мемориалы как будто были предназначены для поглощения энергии. Попадая в сферу их действия, нужно было отдать дань – вниманием, цветами, каменеющим лицом или хотя бы угрюмым молчанием. Приближаться к ним лучше всего было в составе большой группы. Еще лучше, если это будет свадебная толпа – только такой накачанный жизнелюбием коллектив может на время преодолеть тяжелую гранитно-бронзовую ауру.
Между тем в более свободных частях мира публичная скульптура перестала быть скучным, угнетающим объектом уже во второй половине XX в. Избавившись от возвышающего пьедестала, она вступила в равноправные отношения со зрителем. Отказавшись от поучающей фигуративности, прекратила насиловать сознание окружающих идеологическими установками. Всякому, для кого личная свобода превыше всего, видно, что от этих и многих других неприятных качеств украинская скульптура совсем не избавилась. Насколько более дружелюбной и интересной она может быть, показал Kiev Sculpture Project. Один из членов международного жюри скульптурного фестиваля, известный украинский скульптор Михаил Рева, развернуто описал территории, подлежащие освобождению.
Михаил, вы были только членом жюри Kiev Sculpture Project или у вас была еще какая-то роль на фестивале?
Некоторым участникам «Основного проекта» (имеется в виду конкурс молодых скульпторов, проводившийся в рамках фестиваля. – Прим. ред.) помогал в изготовлении, монтаже и других вопросах, связанных с техническим воплощением, экспозицией. У меня действительно в этом большой опыт, и я рад, что он пригодился. Понимаете, фестиваль подобного уровня, поддержанный такими институциями, как Йоркширский скульптурный парк, на постсоветском пространстве, насколько мне известно, состоялся впервые.
И я рад, что это произошло в Украине.
Почему вы считаете Kiev Sculpture Project важным событием?
Потому что он показал альтернативу постсоветской «классике», традиции, которая в Украине продолжается по сей день. Монументальная пропаганда использовалась как идеологическое оружие всеми тоталитарными режимами. И у нас до сих пор к публичной скульптуре относятся именно так. Это обязательно памятник какому-то деятелю, напоминание о каком-то событии. При этом он обязательно несет какой-то идеологический посыл. А этот фестиваль поднял проблему создания другой среды – неидеологической. Это был главный посыл, на мой взгляд.
Действительно, пространство Ботанического сада во время фестиваля по-хорошему изменилось. Находиться рядом с этими скульптурами было просто приятно. Настроение улучшалось, хотелось улыбаться…
Вот это и есть задача скульптуры – преображать пространство. И сейчас, когда оттуда это все убрали, есть чувство, что этого не хватает. В первые дни фестиваля мне довелось пообщаться с директором Ботанического сада Наталией Заименко.Она мне тогда призналась: «Я такого не ожидала!». Это – одна из главных побед. Неожиданность, приятное удивление. Я думаю, люди, посетившие Ботанический сад во время фестиваля, тоже испытали удивление. А больше всего я радуюсь за самых маленьких зрителей, которые всегда более искренне и все воспринимают чисто.
То есть это дружественная скульптура?
Она органичная. Благодаря Йоркширскому парку в Киев были привезены замечательные работы. Очень простые и между тем чувственные и эмоциональные. И природное пространство, которое изначально является органичным, свободно их приняло.
Природное пространство для скульптора – одно из самых сложных и требовательных?
Конечно. Одно дело, когда работа находится в мастерской, другое – в пространстве городской среды. Работать с пространством природы очень сложно, потому что природа все сразу ставит на свои места. Если это неорганичная вещь, она ее не принимает. Такая работа будет торчать, как заноза, которую захочется сразу вытащить. Если бы в Ботаническом саду поставили «группу товарищей», они бы там смотрелись неорганично.
Как пришельцы…
Да, они были бы пришельцами, грустными пришельцами на этом празднике (смеется). Раньше это был Ленин, Маркс… Сейчас вместо них другие лица, а методы остались те же. А ведь Киев – фантастическое пространство – зеленый город с красивейшими видами. Много парков, скверов, которые могут перейти в совсем другое состояние. А фестиваль – пример того, как можно это делать.
Раньше была тоталитарная скульптура, а что такое скульптура современная?
Современная скульптура для меня – это исследование формы, пространства, световых, фактурных взаимосвязей. Это творчество, актуальное во времена, когда люди стали уходить от природы и замыкаться в техническом, компьютерном мире. В этом смысле Стоунхендж для меня абсолютно современен. Будучи древнейшим видом искусства, скульптура позволяет создать среду общения, помогающую снова выявить у человека его природные качества. Не заставлять, как в советское время, стоять смирно или идти строем, не унижать человеческое достоинство. Это альтернатива, вызывающая улыбку, радость. Совсем другие эмоции.
Искусство, от которого не хочется приседать.
И «ку» не надо говорить (смеется)… Понимаете, главная задача искусства – делать общество свободным.
Каким образом, по-вашему, стоило бы развивать Kiev Sculpture Project?
Прежде всего не хотелось бы, чтобы это было одноразовым «выстрелом», потому что первый фестиваль только поднял вопрос. Это был первый импульс к свободному мышлению. Я надеюсь, что это будет традиционное событие с постоянными экспозицией и пространством, как в Йоркшире. Kiev Sculpture Project… Ведь если задуматься, это очень мощный посыл для нашего общества, позиционирование Украины в мире. Мне очень хотелось бы, чтобы наша страна имела амбиции – сделать то, чего нет нигде. Ведь по таким проектам судят о нашем поколении и об обществе, живущем сейчас. Советское время оставило свои месседжи в пространстве, а мы должны оставить другие. Другой страны, другого общества.
Автор и его посылы
Михаил Рева. Архитектор, скульптор, заслуженный художник Украины.
Родился в 1960 г. в Керчи. Образование получил в Санкт-Петербурге (Академия искусства и дизайна им. А. Л. Штиглица). В начале 1990-х стажировался за границей в Римской академии искусств. Живет и работает в Одессе.
Один из самых известных и признанных скульпторов Украины. Директор архитектурной REVASTUDIO. Автор графических и ювелирных работ. Среди проектов, реализованных в Украине: фонтан «Источник», посвященный 200-летию Одессы, бронзовая скульптура «12-й стул», установленная на улице Дерибасовской, памятник жертвам терроризма в Киеве. Как руководитель архитектурной студии участвовал в разработке проекта делового центра «Леонардо» (Киев), интерьера гостиничного комплекса «Интерконтиненталь» (Киев). Для Одесского кинофестиваля создал статуэтку главного приза – «Золотой Дюк».